Русское слово “старец” на другие языки не переводится. В английском языке говорят “older”, но чаще всего, когда речь идет о русских или афонских старцах, иногда вы можете встретить такое написание – “staretz”. Почему-то в языке запечатлелась именно наша, русская версия, потому что опыт старчества, возрожденный старцем Паисием (Величковским), особенно много плода принес на русской земле. Наш старец Серафим Саровский почитается не только православными, но и католиками, и даже в англиканском церковном календаре он прославлен как святой, рядом с Сергием Радонежским, например.

преподобноисповедник Леонтий (Стасевич)

Наши чудесные оптинские старцы, к которым ехали со всего мира, которых особенно почитали наши философы, литераторы и поэты серебряного века. Со старцем Нектарием, как вы знаете, общалась даже Анна Ахматова. Это очень трогательно, это замечательно. Потому что старчество – это возрождение духа пророческого в церковной жизни, совершенно нового, чего-то неофициального. Потому что мы хорошо с вами помним как оптинских старцев воспринимала официальная церковная власть. Время сделало свой выбор – мы помним имена великих оптинских старцев: старца Амвросия, старца Анатолия, старца Макария, Льва и многих других. Но никто не вспомнит имя архиерея той епархии, к которой принадлежали старцы. Епископы этой епархии, к которой принадлежала Оптина пустынь, часто угнетали старцев, потому что это было нечто неофициальное, нечто неформальное, то что не вкладывается ни в какую структуру – ведь старца никто не назначал. Ему никто не выдавал документ о том, что он старец, потому что старец – это нечто неповторимое, это имя, это событие, которое нельзя приручить, нельзя записать в реестр. Это свидетельство жизни Духа Святого в Церкви.

архим Савва Мажуко